© 2013 galina Казань на старой открытке

Младшие дети Шекаровых: долгая дорога…

Вера Николаевна Головина завершает рассказ о судьбе своих предков. Первая статья посвящена была ее прадеду священнику Казанской епархии Иоанну Спиридоновичу Шекарову, вторая – старшей дочери Иоанна Спиридоновича и родной бабушке автора – Антонине Шекаровой (в замужестве Рыжовой). В последней речь об младших детях священника Иоанна Шекарова.

Вся жизнь Ивана Спиридоновича прошла в Казанской губернии. А где жили его предки? Куда ушли потомки? Об этом доподлинно никто рассказать нам не может. Поэтому так дороги любые свидетельства, полученные из прошлого, будь то официальные источники, или воспоминания знакомых и незнакомых людей, фотографии. Как справедливо заметил В. Астафьев «Человек должен быть носителем исторической памяти». Может быть, доживем мы до того времени, когда наука сможет эту память восстанавливать, просто сканировав мозг человека, но нам такой возможности не дано, и потому напрягаем мы свои «серые клеточки» сами и коллекционируем, как камешки на берегу, любые подходящие к случаю или, которые только смогут пригодиться в будущем, сведения. Вот так, по фрагментам, к сожалению, немногочисленным, постарались мы реставрировать историю младших детей Шекаровых.
Если дети – это экзамен, который судьба устраивает родителям, то можем точно сказать, Иван Спиридонович и Матрона Михайловна «оказали в нем Отличные успехи». Думается, своих детей они не только любили, но и гордились ими.

Все девицы Шекаровы были воспитаны в православной вере, образованы и красивы, каждая своей природной красотой, общей была только их исключительная белокожесть. Если красота Антонины была одухотворенной, то Валентины – мягкой, женственной, ревностно поддерживаемой в течение всей жизни, Клавдии – кокетливой и необычайно обаятельной, Феоктисты – утонченной и немножко бунтарской, хоть и была она самой миниатюрной из сестер.

Безумно жаль, что их молодость пришлась на такое смутное и жестокое время – Первая мировая война, Гражданская война, голод. Ни одна из младших сестер не стала «матушкой», но уже по рождению своему были они обречены разделить участь отца, относившегося к духовному сословию, и пережить многочисленные утраты.
Поражаешься дальновидности родителей, не жалевших сил на то, чтобы дать детям образование. Может быть, по старинному крестьянскому принципу «К войне готовься, а поле засевай!», готовили они детей к нелегкой жизни, где каждому придется самому пробивать долгую дорогу к счастью. Святой Антоний Великий говорил: «Не попадет в рай тот, кого не искушали. Отними искушение – и никто не обретет спасения». Думается, трудностей и искушений на жизненном пути молодой поросли Шекаровых было достаточно, и свою дорогу они прошли достойно.

Благодаря сайту «Фотопрогулки» мы теперь можем точно сказать, в каком году поступили в училища и окончили их бабушкины сестры.

Клавдия (09.10.1891 – 1978), как и Антонина, училась в Казанском женском епархиальном училище (1904 -1911 г.). Она слыла красавицей и хохотушкой. Ей льстило, что те, кто не знал, что она – учительница начальных классов, принимали ее порой за артистку.
По приезду в Сибирь она сообразно образованию работала учителем в сельских школах на Алтае, затем в различных селах Кемеровской области, и, наконец, семейство прочно обосновалось в Сталинске, нынешнем Новокузнецке. Пожалуй, более длительный стаж работы в школе, чем у нее был только у старшей сестры Антонины. Вместе с мужем Николаем Семеновичем Мироновым, работавшим народным судьей, родили они трех дочерей и двух сыновей. Здоровья Клавдия Ивановна была отменного. Большая, полная, располагающая к себе и очень уютная, она уверенно шла по жизни и никогда не сдавалась, что бы ни случилось. Была она очень хозяйственной, могла и быстренько тесто поставить, чтобы угостить ребятишек свежими пирожками или «жаворонками», и подушки-перинки у нее были особенно мягкими, а в доме поддерживался именно такой порядок, какой она установила.
В возрасте глубоко за 80 она устраивалась в летнее время на детские дачи под Кемерово поработать и подышать свежим лесным воздухом. Ничем, в том числе и гипертонией (!), не страдала. Возможно, прожила бы она дольше всех сестер, но в конце 80-х ее сбил троллейбус и спустя пару лет, так и не восстановившись от травмы, она скончалась.
Изо всех ее детей по учительской стезе пошла только старшая дочь Тамара, которая всю жизнь проработала учителем литературы и русского языка. Муж Тамары был директором педагогического училища, и старшая дочь также пошла по их стопам.

Тамара Николаевна, Павел Степанович и будущая преподаватель Мариночка

Валентина (13.09.1892- 1976),  в отличие от старших сестер, в 1905-1911 гг. училась в Окружном духовном женском  училище г. Казани, более старом учебном женском заведении. Училище это открылось в 1858 г.  и  относилось к ведомству Ее Величества Государыни Императрицы Марии Александровны, давшей, по замечанию современника, о. Д. Бердникова, «возможность получать такое образование дочерям священнослужителей, которого они сами по себе, при всем их желании, не могли дать».

Выпускные экзамены в 1879 г. сдавали по следующим предметам:

«1) Закону Божию, 2) Русской словесности и церковно – славянскому языку, 3) Истории Русской и Всеобщей, 4) Географии Русской и Всеобщей, 5) Арифметике с краткими понятиями из Геометрии, 6) Физике и 7) Педагогике. Кроме  устных ответов, свидетельствовавших об отличной подготовке воспитанниц, на экзамене просмотрены были письменные упражнения воспитанниц и географические карты их же работы. Последние особенно отличались точностью и изяществом отделки».

Скорее всего,  со временем были в этот перечень добавлены и другие предметы, ибо по всей России, кроме Казани, да еще немногих городов, училища для девиц духовного звания были преобразованы в Епархиальные училища, а их программу мы уже видели в аттестате Антонины Шекаровой.

На блоге есть прекрасные фотографии учениц, домовой церкви и комнаты для посетителей этого училища, по ним нетрудно представить обстановку, в которой воспитывалась и обучалась Валечка.
Своим дочерям Валентина Ивановна рассказывала, что среди наставников училища был один дъякон, который любил пошутить и как-то, во время праздника, он вместо напитка в кувшины положил виноград. С явным удовольствием, добродушно посмеиваясь, наблюдал он за удивлением и восторгом девочек, когда из кувшина вместо напитка, в кружки посыпались виноградинки. Он часто приносил на праздники подарки с сюрпризами. Например, бонбоньерку с шоколадом, а внутри колечко. А уж каким он был красивым – «все девочки в него были влюблены!» Как звали этого человека, сейчас, наверное, никто сказать не сможет, но какой силы светлое воспоминание об училище и Доброте оставило это участие в жизни девочек, что дошло и до нас, их потомков!

Вале нравилось учиться, но с особым удовольствием она пела в хоре и ходила на обязательные службы, молебны. Легкий человек, она быстро сошлась с девочками в классе, и у нее было много подружек. Однако, ничто не может сравниться с родительским домом и потому каникулы были самым желанным временем, когда можно было пожить в семье, вместе с братьями и сестрами. В доме родителей они любили летом спать «наверху» и слушали, как во время дождя по крыше стучали падающие яблоки, которые потом, выйдя в сад, они собирали. Вкус этих яблок запомнился надолго. Валечка считалась модницей, и на этой фотографии видно, как тщательно она следила за собой.

Валентина Ивановна. Казань, 1910 г.

После училища Валентина поступила на Высшие женские курсы.

«Материальные средства казанских курсов были крайне скудны; при них не было и попечительного комитета, а, следовательно, и добровольных пожертвований. В Казани профессора были и первыми работниками курсов, и первыми жертвователями. На вознаграждение за чтение лекций обращалось лишь то, что оставалось от покрытия других расходов по курсам; при этом часы практических занятий (а обилие их составляло отличительную черту казанских курсов) в расчет не принимались. Казанские курсы не имели даже своей аудитории; лекции читались по вечерам в здании университета. На казанских курсах перебывало 575 женщин, из которых около 200 окончили курс с дипломом».
Википедия

Валентина была в числе тех, кто эти курсы не окончил из-за того, что началась Первая Мировая война.
Ее первый муж, Евгений Прибылёв, был белым офицером и пропал без вести либо в Первую мировую, либо в Гражданскую войну, а их две маленькие дочери умерли во время голода в Поволжъе.

Евгений и Валентина Прибылёвы и неизвестный молодой человек. Начало ХХ века. Казань.

Известно, что в 1917 году Валентина Ивановна работала учительницей начальных классов в Казани. Обладая приятным контральто, она пела в церковном хоре одного из казанских соборов, и ей предлагали учиться в консерватории, однако из-за переезда семьи в Сибирь поучиться не удалось.
Второй муж Валентины, Михаил Иванович Сизов, был партийным работником, приехавшим на Алтай из Клина в составе 25-титысячников.

Сизов Михаил Иванович

Видный, высокий, ясноглазый, он любил и умел выступать перед большой аудиторией. Прошел Гражданскую войну, перенес Колчаковский плен, в тифозных бараках которого переболел тифом, и всю оставшуюся трудовую жизнь занимался партийной работой. В Кемеровской области он курировал промышленность и экономику, и его постоянно переводили из одного райцентра в другой. Валентине Ивановне приходилось каждый раз налаживать быт на новом месте, и, когда удавалось, она устраивалась в школу учителем начальных классов или пения. Однако, это случалось нечасто, и к пенсии она едва набрала необходимый минимальный стаж.

Дочери Валентины Галя и Рита

У них родились две дочери, зачастую и дети Антонины после семилетки, поскольку хотели получить полное среднее образование, тоже жили именно у тети Вали и дружили с двоюродными сестрами так же, как их матери между собой.

Видимо, духовное единение сестер было велико, так как они всегда старались держаться вместе. Одно время в Керлегешской школе, которой заведовала наша бабушка, работала и Клавдия Ивановна, а Валентина Ивановна приезжала с детьми в гости. Наш папа, тогда еще подросток, «отвечал» за лошадь, ухаживал за ней, сам кормил и запрягал ее, отправляясь по хозяйственной надобности, поскольку был самым старшим мужчиной в семье. Посадив сестер и братишек на подводу, ставил туда же небольшой сундучок и ехали всем гамузом на ягодные поля собирать клубнику-землянику. Сундучок набирался полный и ягоды потом сушили, переваривали на варенье или хлебали, по сибирскому обычаю, с молоком.
Все-таки, Валентина Ивановна была больше городской женщиной, и такие выезды на природу были нечасты. Она всегда была ухожена и хорошо одета, «для души» пела в городском, затем ветеранском хоре и в церкви, а дома часто музицировала.

На спевке хора

Может быть, оплачивал-таки отец уроки Вали в училище, видя ее дарование и тягу к музыке? Она всегда держалась с достоинством, была очень приветливой и душевной, никогда достатком и положением не кичилась.
На нее очень похожа старшая дочь. На этой фотографии Галине 17 лет, т.е. примерно такой Валечка была во время ее учебы в Казани.

Дочь Валентины Ивановны Галина, 1941 г.

Галина всю жизнь проработала учителем, преподавала историю. Вторая дочь Валентины Ивановны Маргарита не изменяла дошкольному воспитанию. Именно благодаря точным данным, фотографиям семьи, рассказам т. Риты и теплым воспоминаниям т. Гали и ее фотоархиву, смогли мы написать некоторые страницы семейной истории, бывшие до того незаполненными.

Самая младшая дочь Ивана Спиридоновича и Матроны Михайловны Феоктиста (11.10.1898 – 1981) появилась на свет в селе Ильинское. Имя свое она получила в честь бабушки по материнской линии Феоктисты Стефановны Невзоровой, бывшей восприемницей (крестной матерью) почти всех своих внуков и внучек. Феоктисте – младшей не довелось поучиться в епархиальном училище, так как в 1911 году она не выдержала вступительный конкурс. Однако, она получила образование в гимназии, что тоже было немало, учитывая сложность времени. Известно, что на Алтае она даже преподавала в школе. Да и не особенно важно это уже было, так как у нее складывалась хорошая семья.

Семья Феоктисты Ивановны Кузнецовой

Любимый муж, сын, дочка, упорядоченная обеспеченная жизнь в Новосибирске… Однако, судьба распорядилась по-своему. Муж Яков, работавший ревизором в тресте, заболел воспалением легких в одной из частых командировок и умер перед самой войной. Дочка умерла совсем маленькой. Феоктиста с сыном перебралась поближе к сестрам в Кемеровскую область и устроилась на работу в районную больницу, которую с началом войны стали использовать под военный госпиталь. Сын Костя (1924 г.р.) пошел на фронт совсем мальчишкой, упросив мать помочь получить документы, добавляющие недостающие к призывному возрасту два года и в 1944 г. погиб под Киевом. Сестры вспоминают, что в каком-то из писем он писал о том, как страшно на войне…


Оставшись одна, Фаина Ивановна, как тетя Фета любила себя называть, продолжала работать в госпитале и там встретила свою судьбу.  Выходила тяжело раненного бойца, жена и трое детей которого пропали в войну на оккупированной территории, и уехала с ним в Белоруссию, хоть и лет-то ей было уже немало. Однако по приезде обнаружилось, что жена Федора жива и сумела сохранить детей и вернуться домой. Вот только со здоровьем было у нее не совсем хорошо. И хотя родня и заставила Федора жить в семье, к Фаине все относились хорошо, не виня ее в произошедшем, и сочувствуя ее неудавшейся судьбе. Их особенно трогало, то, что она очень хорошо относилась к детям, ухаживала за ними и их больной матерью, не чуралась никакой работы и проявляла столько милосердия и терпения.

Дети  Фаины Ивановны

Поэтому никого не удивило, что, умирая, жена Федора взяла с него обещание жениться только на Фаине, считая, что дети не будут обделены заботой и любовью, и оказалась совершенно права. Всех детей поставили на ноги, Федор умер и Фаина Ивановна, поколесив по стране с «военной» семьей дочери, прожила последние годы жизни рядом с сестрами, любящими дочерью и внучками в Кемеровской области.

Если бабушкиных сестер мы еще иногда действительно имели счастье видеть и удивлялись их сдержанности, учительской строгости, какой-то внутренней силе и определенной схожести в непонятной тогда «старомодности», то братьев нам встретить не довелось; знали мы только их имена и совсем кратенько – судьбы. Однако, некоторые архивные сведения и изыскания среди родственников, проведенные в последние годы, расшили наше знание о них.
Скорее всего все мальчики, поступали в уездные духовные училища, а вот окончили ли их – неизвестно.

«В Казанской епархии действовало три духовных училища: Казанское, Чистопольское, Чебоксарское. Туда принимались дети из семей духовенства. Условия приема: мальчик должен был иметь образование равное примерно двум-трем нынешним классам, то есть уметь читать, писать и знать таблицу умножения. В духовном училище срок обучения составлял четыре года и соответствовал, примерно, шести или семи нынешним классам школы.»
Е.В.Липаков Духовное образование в Казанской епархии на рубеже XIX-XX вв.

Учебный план уездных духовных училищ, рассчитанный на шесть лет (три двухгодичных класса), включал: грамматику, арифметику, катехизис, историю и географию, церковный устав, начатки классических языков (латинский, греческий, древнееврейский) и церковное пение. Надо думать, с заменой в 1867 г. трехклассного обучения на четыре одногодичных класса, изучаемые предметы оставались теми же. А вот изучать такие древние языки деревенским мальчишкам, не имея поддержки со стороны родителей, старших братьев или, хотя бы, репетиторов, думается, было трудновато. Конечно, ни о каких репетиторах в семье бедного сельского священника мечтать не приходилось.
Фотографий сынов Шекаровых той поры у нас, конечно же, нет. Но вот так выглядели учащиеся духовных училищ. Это – Владимир Кузнецов, двоюродный брат Сергея Николаевича Рыжова.

Учащийся Чебоксарского духовного училища, 1914 г.

В 1914 году разгорелась первая мировая война. С обострением ситуации на фронте и всеобщей мобилизацией были закрыты многие учебные заведения. Чебоксарское духовное училище, например, закрыли в начале 1916 года. На этот год по оценке Министра просвещения царской России П.Н. Игнатьева лишь 56 % всего населения России было грамотным. При таком раскладе получается, что сыновья Ивана Спиридоновича, даже если они и не окончили училища, были, как и дочери, довольно грамотными людьми и находились в более выгодном положении, чем многие выходцы из рабоче-крестьянской среды.
Привыкшая скрывать и скрываться наша бабушка очень скупо давала сведения о братьях, даже в 1968 году как бы чего-то опасаясь. А может быть, сжималось ее сердце от жалости к безвременно ушедшим родным людям, которых она помогала родителям поднимать, как старшая сестра. Ведь недаром, только у нее и сохранились некоторые их фотографии, как и фотографии матери.

Борис «Погиб на фронте».

Борис Иванович (23.03.1895 – ?).

Теперь знаем, что он погиб в Великую отечественную войну. У него осталась жена Ася, работавшая в Детском доме в г. Ленинск-Кузнецкий, и дочь Нина, очень сильно похожая на отца. Согласно Клировым ведомостям Большеключенского прихода в 1906 году он учился в 1-м классе Духовного мужского училища, но, похоже, не окончил его. Именно Ася помогала хоронить Матрону Михайловну, скончавшуюся в этом городе, и ухаживала впоследствии за ее могилой.

Вячеслав (март 1899 г.р. – ?) «все время жил с отцом» и, скорее всего, как все дети клириков, жившие при родителях, помогал ему в церкви.

Александр (27.02.1905 г.р. – ?) «Жил в Средней Азии и после войны осел на юге Кузбасса». Роста был среднего, из-за ранения в ногу остаток жизни хромал. Так как был самым молодым дядькой, и разница в 16 лет после войны фронтовикам не казалась такой уж разительной, дружил с нашим папой. Где работал, мы не знаем. Однако, был он мастером на все руки, даже сапожничал – мог и модельные туфли стачать и хромовые сапоги, но, похоже, такого образования, как остальные братья, не имел. А уж гармонистом был отменным, не одно женское сердце заворожил, выводя на своей любимице задушевные и плясовые мелодии. Младшая дочь Клавдии Ивановны, Юлия, спустя годы вспоминает, что он замечательно играл на ее свадьбе, стало быть, и ему тоже передались от родителей «музыкальные гены». Жен его мы не знаем, но, говорят, приезжал он, как-то, с сынишкой Олегом и малолетний Алька, распевая на все лады бесконечные «Тары-тыры-тары-тыры» «играл» все мелодии, которые слышал от отца, растягивая ритмично в воздухе воображаемые меха, «чтобы душа сначала свернулась, а потом развернулась».

Глеб «умер».

Глеб Иванович (апрель 1903 – 1947)

Сейчас установлено, что в 1917 году – очевидно, последнем году существования этого учебного заведения, он учился во втором классе Чистопольского уездного духовного училища. При Советской власти был служащим. Не от одного родственника слышали, что славился Глеб Иванович своим очень высоким ростом.
Женат он был на Антонине Владимировне Быковской, работавшей большую часть жизни, главным бухгалтером. В их семье росли три дочери и сын. Рыжеволосая, расторопная тетя Тося рассказывала интереснейшие, неслыханные сказки и очень быстро, двумя руками щелкала семечки, чем приводила в восторг ребятишек. В Средней Азии, где они жили, было часто неспокойно и тетя Галя вспоминает, что когда были у них в гостях, приходилось всем прятаться под кроватями, если окна освещались вспышками ракет басмачей. Возможно, искали мужчин.

Люся, Вера и Света – дочери Глеба Ивановича Шикарова

С большим трудом нам удалось разыскать в Алма-Ате его старшую, единственную ныне здравствующую дочь Людмилу, которой уже за 80 лет, и узнать, что вследствие судебной ошибки отец был перед самой войной осужден на 10 лет. То ли не подавал он апелляцию, то ли ее оставили без удовлетворения, только умер Глеб Иванович в Ачинской тюрьме в 1947 году от сердечного заболевания. Не видел он ни своих двух внучек и внука, ни семерых правнучатых потомков, продолжающих его род в Казахстане и Германии, да и о детях-то своих память унес с собой совсем малолетних.
В какой-то момент, еще при жизни Глеба Ивановича, произошло в их семье изменение фамилии и с тех пор эта веточка нашего рода пишется через «и» – Шикаровы.

Николай (02.12.1896 ст.ст. – 02.12.1937 н. ст.), «был репрессирован».
Подробности трагической судьбы Николая Ивановича нам стали известны, когда в электронной «Книге памяти», нашлась статья о нем, ставшая отправной точкой в дальнейших поисках.

Спецхраны работают оперативно, так как их документы оцифрованы. Из 8 листов Дела, поступившего из архива, стало известно, что он служил унтер-офицером в царской армии, в 1918 г. – рядовым в армии Колчака, а с 1919 г. – в РККА. В 1922 году окончил в Омске Высшую военную школу, был командиром роты. Членство в ВКП(б) с 1919 по 1923 г. прекратилось автоматически из-за утери партийного билета. Из особых примет указана только одна – был выше среднего роста. После войны, будучи командиром запаса, преподавал математику в школе под Омском, где, скорее всего, и познакомился со своей будущей женой Олимпиадой Степановной Савицкой, бывшей, как она говорила, «словесницей» – преподавала русский язык и литературу.

Липа Савицкая (стоит) с сестрой, 1914 г.

В 1933 году Николай Иванович был осужден «за вредительство» на 10 лет Карлага, из которых отбыл только три, так как по кассации дело было переквалифицировано на другую статью, и в августе 1936 г. был он освобожден. До сентября 1937 года Николай Иванович занимал должность заместителя старшего бухгалтера МРЗУ Казмаслопрома в г. Кокчетав пока его вновь не арестовали, теперь уже по другому делу.
Его обвинили в участии в контрреволюционной организации, состоящей из 7 человек, вербовке для нее заводских бухгалтера и конюха, проведении подрывной антисоветской деятельности, а также работе, направленной на разрушение маслозавода. Этой организации вменялась в вину растрата средств, якобы отправка порченных (стеклом и химикалиями) продуктов в рабочие центры, выброс продуктов, повлекший недовыполнение плана, антисоветская агитация и многое другое.

Мы, скорее всего, не узнаем, почему Николай Иванович признал себя виновным, и так ли это было на самом деле. Из семерых осужденных только двоим, в том числе и ему, присудили высшую меру наказания – расстрел.

2 декабря 1937 года приговор был приведен в исполнение… и трое сыновей Лёня, Веня и Славик 12, 10 и 8 лет остались без отца. Его жена, учительница, подняла всех троих сыновей стойко перенеся тяготы жизни с клеймом «враги народа». Ни один не пошел по дурной дорожке, не озлобился на весь белый свет.
Долгие 19 лет Олимпиада Степановна не знала о судьбе мужа. Жила надеждой, что, возможно, осудили его на 10 лет без права переписки, а по прошествии этого срока, уже просто не знала, что и думать. В 1956 году, когда в архивах началась работа с делами репрессированных, прислали ей официальное свидетельство о смерти Николая Ивановича, и пришло горькое осознание того, что все эти годы она была вдовой. А что могла изменить в их изломанной жизни присланная в 1963 году справка о реабилитации мужа?!
По адресу, сообщенному архивом, мы узнали о семье Николая Ивановича, и нам даже удалось связаться с его потомками!

Николай Иванович, Олимпиада Степановна и Лёнечка. 1927-1928 гг.

Благодаря этой фотографии, мы смогли установить свое родство, а многие внучки – впервые увидеть, каким был их дед. Правда, разбежались пути-дорожки их детей по всей стране, а внуков и правнуков – и того дальше.
Средь высоких лесов бывшей Казанской губернии, а теперь республики Марий-Эл все так же находится благословенное село Петровское, Моркинского района. В нем живут потомки тех крестьян, что были привезены сюда в начале – середине 19 века. Они влюблены в свое село, и даже те, кто давно «выпорхнул» оттуда, не порывают с ним связи.

Часовенка (фото Т. Эльман)

На намоленном месте, где стояла церковь, и где начинал службу наш прадед, поставили односельчане по зову души трогательную маленькую часовенку. Возможно, это замыкает круг истории, соединяя настоящее и прошлое, которое нам не следует забывать. Потому что пока мы помним, живут и наши родные Большой Историей не отмеченные, но не менее интересные и дорогие нам, их потомкам.

Закат над Петровском (фото Т. Эльман)

Благодарность:
Не знаем, какими словами выразить наши чувства к волшебной хозяйке сайта – Галине, подвигшей на написание этой публикации. Своим неординарным отношением к девочкам-епархиалкам, коих в нашей семье было трое, или безграничным служением и любовью к Казанским духовным корням, она увела нас далеко в историю края и растопила наши сердца. Только благодаря ей объединились знания разных веточек рода и сложилась воедино эта повесть, а мы узнали столько много нового о наших предках, обнаруженного ею в архивных документах, хранящихся в Казани. Бесконечная Вам благодарность, Галина!

Спасибо всем добрым людям за сочувствие к нашим интересам и посильную помощь – Галине Михайловне Мухиной, Маргарите Михайловне Сизовой, Юлии Николаевне Редкович, Людмиле Глебовне Протасовой, Антонине Калмыковой, Вере и Вике Шекаровым, Татьяне Митичкиной, Светлане и Валерию Шекаровым, Татьяне Антоновой-Панасюк, Марии Зубцовой, Валентине Кремер, Алене Шутемовой, участникам группы «Село Петровское, Моркинская сторонушка» Владимиру Галанину, Марсилу и Анжелике Валиевым, Тамаре Эльман.
Спасибо и всем, кто дошел с нами до конца публикации, не остался равнодушным и оставил свой отзыв на нее – Любови и Николаю Шейкиным, Надежде Рыжовой, Александру Пушкареву, Екатерине Лохмаковой, Надежде Матюшиной.

Как раньше говорили, Дарю вам Благо! Благодарю вас!

Отзывов: 8

  1. Tatiana
    17.02.2013 в 14:56 | #

    Вера Николаевна, спасибо Вам за такой рассказ. Моя бабушка и ее тети жили в те годы в Казани, что и Ваши. Даже фон одной из фотографий похож на фон на тех,что хранятся у меня дома.

  2. Вера
    17.02.2013 в 17:14 | #

    Татьяна Львовна, Вам большое спасибо за отзыв и добрые слова. Казань – большой город, но кто знает, может быть и пересекались пути наших бабушек, как сейчас, хоть и виртуально, наши с Вами. По крайней мере, возможно, ходили одними улицами и снимались в одних и тех же фотоателье, да и беду делили вместе, когда закончилась прежняя счастливая жизнь. Давайте хранить о них светлую память и с любовью вспоминать.

  3. Юрий
    18.02.2013 в 08:18 | #

    Спасибо за интересную публикацию! История любой семьи – это частичка истории страны. Так и эта семья вобрала в себя и радости, и печали… Надо непременно хранить эти атомы памяти.

  4. Вера
    18.02.2013 в 10:01 | #

    Юрий, большое спасибо за внимание к статье. Насчет атомов… Как фотографии, сделанные в молодости, придают сил, так самые незначительные, казалось бы, факты из прошлого радуют и подпитывают или, наоборот, вызывают решимость противостоять чему-то. Все-таки чужой опыт тоже учит и он бесценен.

  5. Матюшина Надежда
    18.02.2013 в 13:46 | #

    Вера, низкий Вам поклон от всей нашей большой семьи и , уверена, от всех потомков Ивана Спиридоновича и Матроны Михайловны. Жаль, папа, сын Николая Ивановича, Леонид Николаевич, ушел из жизни (2000 г.) в неведении, что его отец реабилитирован. Я впервые узнала, что Николай Иванович был офицером царской армии и горжусь этим. Отец этого не говорил. Думаю, он сам этого не знал, скорее всего этот факт биографии бабушка Олимпиада Степановна тщательно скрывала. Мой отец, Леонид Николаевич окончил техникум и всю жизнь проработал на железной дороге машинистом. Казалось бы, рабочий человек. Но он был интеллигент! В корне, в сущности своей. Образованный, культурный. Он меня научил любить книги, искусство. Но все это – от Ивана Спиридоновича и Матроны Михайловны. У нас – потомков – хорошие корни. Мы потомки духовной интеллигенции. И еще раз, Вера, большая благодарность Вам, что осветили темные стороны нашей истории.

  6. Вера
    18.02.2013 в 19:23 | #

    Надя, я тоже очень довольна, что смогли мы найти эту информацию о Николае Ивановиче и отдать дань его памяти. Он достоин этого, как и его братья и сестры. Я, правда, думаю, что унтер-офицер – это немного не совсем то, о чем Вы говорите. Может быть прапорщик или старшина, но в царской армии это были хорошие должности, дающие старт к дальнейшему росту, а он был человеком обучаемым, коль скоро в РККА дорос до командира роты.
    Конечно, и судьба детей была бы иной, если бы были живы отцы, если бы нашим бабушкам не приходилось выбиваться из сил, чтобы хотя бы поставить своих кровиночек на ноги. Один корень вырвали, значит надо другие пестовать и укреплять – «давать запас положительной духовной силы, сохраненной благодаря крепкой традиции и вопреки всем разлагающим влияниям».

  7. Александр Пушкарёв
    19.02.2013 в 13:34 | #

    Почему-то по ассоциации вспомнилось формально неуместное, но заманчивое бунинское «лёгкое дыхание». Именно на лёгком, чистом и свежем дыхании написаны Верой Николаевной пронзительные очерки шекаровского родословия – в особенности их заключительная часть. Спасибо!

  8. Вера
    20.02.2013 в 07:16 | #

    Саша, спасибо тебе за неизменно доброе отношение к моей статье, а равно и за фразу «лёгкое дыхание». Именно такое ощущение у меня возникло сразу, как только я попала на «Фотопрогулки», но не знала, как это выразить. Здесь комфортно, добротно и порядочно и дышится легко. Теперь вижу, что не только мне.
    Не поверишь, но именно третья часть статьи была самой неудачной и Галина предложила ее пересмотреть. Как лыжник, ты знаешь, что по хорошей накатанной лыжне, да еще за Лидером идти легче, чем самому прокладывать дорогу – так и здесь, добрая помощь и подсказка хозяйки блога, ее мощнейшая техническая поддержка при подготовке статьи помогли прийти к этому результату. И я рада, что из моего «интеллектуального завала» возникло нечто, обретшее удобочитаемую форму, а дорогие мне дедушки-бабушки смогли «выйти в свет», но в этом не только моя заслуга.

Ваш отзыв на Вера

Ваш e-mail никогда не будет опубликован. Required fields are marked *

*
*

Вы можете использовать следующие теги: <a href="" title=""> <abbr title=""> <acronym title=""> <b> <blockquote cite=""> <cite> <code> <del datetime=""> <em> <i> <q cite=""> <strike> <strong>